Shakespeare. Комментарии к сонету 16

 ♦♦††  Продолжение сонета 15.

4 my barren rhyme, ‘моя бесплодная рифма’ – традиционное выражение скромности художника (ср. my pupil pen, 10), но также и правды: ведь художник не воспроизводит, а отображает живую жизнь.

6 maiden – девственный (безотносительно к полу); девственница, дева

8 painted counterfeit – рисованный портрет (также словесный)

9-10 the lines of life: lines – 1) линии родовода – lineage (7-8, 13-14);
                                               2) рисованные линии (ср. drawn by, 14);
                                               3) написанные линейки-строчки (ср. rhyme, 4).

Многозначность lines позволяет и life мыслить двузначно – как ‘реальную жизнь’ – that life – ‘ту жизнь’ (9), и this life – ‘эту жизнь’ (10), которой живет читатель этих сонетов именно в данный момент, познавая в этой жизни ту жизнь, как ее изобразил художник пера. ДК

10 this (Time’s pensel…) = 1) современные поэты-художники; творцы этой эпохи;
                                             2) произведения этих художников. ДК

10 this (… my pupil pen). Понимая под that life реальную жизнь, а под this life – жизнь, дарованную искусством, далее будем трактовать this в этом его контексте – в сочетании с my pen; то есть будем понимать this как мое перо, написанное мной, моя поэзия, мое искусство.

 ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ КОММЕНТАРИИ

9 • that life • this [life]  
10 • this [life]  = Time’s pensel and my pupil pen

Время в этом сонете, как и в других – персонифицированное, но обозначается то малой, то большой буквами: так, видимо, Шекспир различает время живой природы, за которым живет материально-зримый мир (15.11, 16.2), и время историческое – время духовного бытия (15.13, 16.10). Оба имеют одинаковые природные характеристики – цикличность и линейность, поэтому каждый тоже понимается одинаково – как Творец и как Разрушитель-‘тиран’ (5.1-4). Расцветом своей юности юноша обязан природному времени-Творцу, но дальше это время вступает в свою функцию Разрушителя (15.11-12). В той жизни, которую юноше еще может дать время, он уже не будет жить во всей полноте его лучших качеств (inward worth, outward fair, 11), ибо то же время их и отбирает (15.14). Поэтому обновить ту жизнь (that life repair), которой юноша живет сегодня, now, ‘на вершине счастливого времени’ (3.12), он должен сам, и немедленно.

Время-Творец – это также и человеческое время-Творец, накопитель художественного наследия, в которого наш Поэт только учится (my pupil pen, 10).

Эта жизнь, которую дают Юноше ‘карандаш-кисть’ исторического времени-Творца вместе с шекспировским ‘пером’ – это изобразительные произведения всех веков, в том числе и поэтические. Ни один художественно созданный образ человека (painted counterfeіt, 8; this life, 10) не заменит живого человека (living flower, 7; that life, 9), да и образ этот не способен самовоспроизводиться (‘холостые стихотворения’, 4).

Воспроизводит его Художник, ‘воюя’ с историческим и природным временем-Разрушителем (15.13-14): тактикой в этом поединке является ‘умножение образа’ (beauty’s use, 4), оружием – искусство, в котором цветёт Правда и Красота (14.10-11).

10 Time’s pensel

♣ Образцом ‘не наихудшей кисти времени’ (‘a Pencil not all unworthy’, 6), у которой наш Поэт учился ‘рисовать’ свою любовь (10), хорошо послужит сонет 34 из сборника Самюеля Даниела “Делия” (Delia, 1592). А вместе с сонетом 18 он также убедительно демонстрирует, какие именно аспекты красоты, стóящие поэтического увековечения, видел поэт Даниел ‘в представленной здесь картине’ (5) его объекта поэтического изображения: