Berowne

For when would you my Lord, or you, or you,
Haue found the ground of Studies excellence,
Without the beautie of a womans face;
From womens eyes this doctrine I deriue,
They are the Ground, the Bookes, the Achadems,
From whence doth spring the true Promethean fire.
Why vniuersall plodding poysons vp
The nimble spirites in the arteries,
As motion and long during action tyres
The sinnowy vigour of the trauayler.
Now for not looking on a womans face,
You haue in that forsworne the vse of eyes:
And studie too, the causer of your vow.
For where is any Authour in the worlde,
Teaches such beautie as a womâs eye:
Learning is but an adiunct to our selfe,
And where we are, our Learning likewise is.
Then when our selues we see in Ladies eyes,
With our selves,
Do we not likewise see our learning there? …
…Other slow Artes intirely keepe the braine:
And therefore finding barraine practizers,
Scarce shew a haruest of their heauie toyle.
But Loue first learned in a Ladies eyes,
Liues not alone emured in the braine:
But with the motion of all elamentes,
Courses as swift as thought in euery power,
And giues to euery power a double power,
Aboue their functions and their offices.
It addes a precious seeing to the eye:
A Louers eyes will gaze an Eagle blinde.
A Louers eare will heare the lowest sound.
When the suspitious head of th’eft is stopt.
Loues feeling is more soft and sensible,
Then are the tender hornes of Cockled Snayles.
Loues tongue proues daintie, Bachus grosse in taste,
For Valoure, is not Loue a Hercules?
Still clyming trees in the Hesperides.
Subtit as Sphinx, as sweete and musicall,
As bright Appolos Lute, strung with his haire.
And when Loue speakes, the voyce of all the Goddes,
Make heauen drowsie with the harmonie.
Neuer durst Poet touch a pen to write,
Vntill his Incke were tempred with Loues sighes:
O then his lines would rauish sauage eares,
And plant in Tyrants milde humilitie.
From womens eyes this doctrine I deriue.
They sparcle still the right promethean fier,
They are the Bookes, the Artes, the Achademes,
That shew, containe, and nourish all the worlde.
Els none at all in ought proues excellent.
Then fooles you were, these women to forsweare:
Or keeping what is sworne, you will proue fooles,
For Wisedomes sake, a worde that all men loue:
Or for Loues sake, a worde that loues all men.
Or for Mens sake, the authour of these Women:  
Or Womens sake, by whom we Men are Men.
Lets vs once loose our othes to find our selues,
Or els we loose our selues, to keepe our othes:
It is Religion to be thus forsworne.
For Charitie it selfe fulfilles the Law:
And who can seuer Loue from Charitie.

                          LLL 4.3 (Q [1649-68, 1675-1716])

                                 Бирон

Нельзя ни вам, мой государь, ни нам
К истокам дивным знания подняться
Без лицезренья женской красоты;
Из женских глаз доктрину вывожу я:
Они – тот кладезь, той первоисточник,
Где Прометей огонь свой почерпнул.
Увы, корпенье вечное над книгой
Скуёт наш дух и кровь оледенит,
Равно как от чрезмерных переходов
У путника все мускулы слабеют.
Итак, отказ смотреть на лица женщин
Есть в то же время наш отказ от зренья,
От знания, которого мы алчем.
Какой философ лучше женских глаз
Сумеет красоту нам преподать?
Наука – добавленье к человеку:
Где человек, там и его познанья.
И, видя нас самих в женских глазах,
С собою вместе
Разве не видим в них науку нашу?
…В мозгу коснея, прочие науки
Скупою жатвой редко награждают
Служителей своих за тяжкий труд.
Одна любовь, преподанная нам
Глазами женщин, мозг не тяготит,
Как мертвый груз, но с быстротою мысли
Стихийно разливается по телу.
Она, все наши чувства изощряя,
Им остроту двойную сообщает.
Она дает такую силу зренья
Любовнику, что блеск его зрачков
Способен ослепить глаза орла. 
Слух любящего ловит даже шорох,
Невнятный настороженному вору.
Чувствительней и тоньше, чем рога
Улитки, осязанье у влюбленных,
А вкус – разборчивее, чем у Вакха.
Любовь, затмив отвагой Геркулеса,
Плод Гесперид всегда искать готова.
Она мудрее сфинкса; мелодичней
И сладостней, чем лютня Аполлона.
Любовь заговорит – и небеса
Баюкает согласный хор богов.
Поэт не смеет взяться за перо,
Не разведя чернил тоской любовной.
Зато стихом слух дикарей пленяет
И пробуждает в деспотах смиренье.
Из женских глаз доктрину вывожу я:
Лишь в них сверкает пламя Прометея,
Лишь в них – науки, книги и искусства,
Которыми питается весь мир;
Без них нельзя достигнуть совершенства.
Безумьем было от любви отречься,
Безумье – соблюдать такой обет.
Во имя мудрости, любезной людям,
Любви, которой столь любезны люди,
Мужчин, на свет производящих женщин,
И женщин, породивших нас, мужчин, –
Нарушим клятву, сохранив себя,
Не то, ее храня, себя разрушим.
Измена наша вере не противна:
Ведь милосердье есть основа веры,
А кто его отделит от любви?

                   (Пер. Ю Корнеева, с поправками)