Menu 

Shakespeare. Комментарии к сонету 23

 

AS an vnperfect actor on the stage,
Who with his feare is put besides his part,
Or some fierce thing repleat with too much rage,
Whose strengths abondance weakens his owne heart;
So I for feare of trust,forget to say,
The perfect ceremony of loues right,
And in mine owne loues strength seeme to decay,
Ore-charg’d with burthen of mine owne loues might:
O let my books be then the eloquence,
And domb presagers of my speaking brest,
Who pleade for loue,and look for recompence,
More then that tonge that more hath more exprest.
   O learne to read what silent loue hath writ,
   To heare wit eies belongs to loues fine wiht.

As an unperfect actor on the stage,
Who with his fear is put besides his part,
Or some fierce thing replete with too much rage,
Whose strength’s abundance weakens his own heart;
So I for fear of trust, forget to say
The perfect ceremony of love’s right,
And in mine own love’s strength seem to decay,
O’er-charged with burthen of mine own love’s might.
O let my books be then the eloquence
And dumb presagers of my speaking breast,
Who plead for love, and look for recompense
More than that tongue that more hath more expressed.
    O learn to read what silent love hath writ,
    To hear with eyes belongs to love’s fine wit.

 ♦♦†† Сравнение сонетов 22 и 23 показывает, что адресаты у них разные.

1 actor on the stage. – The stage – не только сцена в театре, а любая платформа, арена для представления. ДК

3-4 Неопределенность ‘богатыря’ (some fierce thing his) имеет свою цель. См. ДК к 53.14. ДК

4 heart – сердце как центр жизненной силы, силы духа (мужества), любви

6 loves right = 1) right, ‘право’; 2) rite, ‘обряд’. – Обрядную традицию любви развивали в поэзии и воплощали в придворной жизни трубадуры XII в. Традиция так называемой куртуазной (благородной, или рыцарской) любви имела религиозную подоплеку и поддерживалась в некоторых аристократических кругах Европы до начала XVII в. См. Дополнение “The perfect ceremony of love”.

8 burthen = burden

12 that tongue that more hath more expressed = that poet that hath expressed more, and more expressly. ДК

13-14 ДК

14 Ср. эту строку в Q-1609: To heare wit eies belongs to loues fine wiht.

• 12 then • ГК

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ КОММЕНТАРИИ

1 • an unperfect actor on the stage

В пьесе “Бесплодные усилия любви” (LLL 5.2) молоденького актера, который декламирует написанное не им стихотворное признание в любви, сбивают с роли насмешки дам. Подобное свидетельство преданности даме, оглашаемое преимущественно не рыцарем, а его оруженосцем (слугой), входило в средневековый ритуал рыцарского турнира. Двор королевы Елизаветы был последним в истории европейского дворянства, где раз в году, в день восхождения ее на престол (17 ноября), еще проводились такие инсценированные соревнования. Ставились они также в аристократических дворах, где гостила королева с придворными, путешествуя летом по стране.

3 • some fierce thing … 
4 • Whose strength weakens his own heart

 Неконкретность ‘богатыря’ (some fierce thing) имеет свою цель: этим сконцентрированным абстрактно-образным способом Поэт передает суть естественного закона сохранения энергии, – в другом месте (“Ричард II”) он описывает его в разных конкретных проявлениях-аналогах:

     Gaunt.
His rash fierce blaze of ryot cannot last:
For violent fires soone burne out themselues.
Small shoures last long, but sodaine stormes are short:
He tires betimes that spurs too fast betimes
With eagre feeding foode doth choke the feeder,
Light vanitie insatiate cormorant,
Consuming meanes soone praies vpon it selfe.
                                                                                   R2 2.1 [664-80]

     Гонт.
Огонь его беспутств угаснет скоро:
Пожар ведь истощает сам себя.
Дождь мелкий каплет долго, ливень – краток;
Все время шпоря, утомишь коня;
Глотая быстро, можешь подавиться.
Тщеславие – обжора ненасытный,
И, снедь пожрав, начнет себя глодать.
                                                                                    (М. Донской)

Очевидно, что в контексте этого сонета  – да и целого сонетария – проявлением этого же энергетического закона является сила любви самого Поэта. Сила этого чувства у нашего Поэта больше, чем у другого любящего, хотя тот ‘выразил больше и более выразительно’ (12). 

12 • More than that tongue that more hath more expressed

 Ср. начальное стихотворение из сборника Филиппа Сидни “Астрофил и Стелла” (‘Звездолюб и Звезда’; ДК к 5.8, 11 и 22.6-7):

That she, deare Shee, might take som pleasure of my paine,
Pleasure might cause her reade, reading might make her know,
Knowledge might pittie winne, and pity grace obtaine,
I sought fit wordes to paint the blackest face of woe;
Studying inuentions fine, her wits to entertaine,
Oft turning others leaues, to see if thence would flow
Some fresh and fruitfull showers vpon my sun-burnd brain.
  But words came halting forth, wanting Inuentions stay;
Inuention, Natures childe, fledde step-dame Studies blowes;
And others feet still seemde but strangers in my way.
Thus, great with childe to speak, and helplesse in my throwes, 
   Biting my trewand pen, beating myselfe for spite,
   Fool, said my Muse to me, looke in thy heart, and write.
                                                                                                     (Ср. 24.1-2)

Чтоб милую развлечь изображеньем бед –
Пускай прочтет, поймет и сжалится потом,
И милость явит мне за жалостью вослед.
Чужие книги я листал за томом том:
Быть может, я мечтал, какой-нибудь поэт,
Мне песнями кропя, как благостным дождем,
Спаленный солнцем мозг, подскажет путь… Но нет!
Мой слог, увы, хромал, от Выдумки далек,
Над Выдумкою бич учения навис,
Постылы были мне сплетенья чуждых строк,
И в муках родовых перо я тщетно грыз,
   Не зная, где слова, что вправду хороши…
   “Глупец! – был Музы глас. – Глянь в сердце и пиши.”
                                                                                                            (В. Рогов)

                   См. персонификацию, начиная со строк 7-8, образов зачатия и Зачинателя, а в 12 строке – родов.

13 • O learn to read what silent love hath writ,
14 • To hear with eyes belongs to loves fine wit.

Приглашение “учись читать написанное молчаливой любовью” (13) предусматривает овладение особенным умением ‘слышать глазами’ голос любви Поэта в его ‘книгах’ (9, 14). Такое тонкое умение и присуще умной, изысканной в слове любви, которой эти книги как раз добиваются (plead for love and look for recompense, 11). Из ‘книг’ – ‘прорицателей красноречивой груди Поэта’ (9-10; 1.5-12), написанных к тому времени, три нашли непосредственное отражение в сонетах 1-23 – это незавершенная “Орхестра или Поэма о танце”, недавно завершенная поэма “Венера и Адонис” и комедия “Бесплодные усилия любви”.*

* Тeксты пьес тоже называли ‘книгами’-books (9).

Кто умеет слышать глазами голос любви (ибо знает, что это такое), тот в данных произведениях легко идентифицирует объект пылких чувств, о которых повествует сонет 23: это – женщина. Сравнение голоса любви в этих ‘книгах’ с похожим голосом в данных и в ‘женских’ сонетах 127130 приводит к двум самым выразительным женским образам из “Бесплодных усилий любви” – к черноглазой, гордой и не слишком целомудренной Розалине, в которую влюблен протагонист Бирон, и к умной и благородной ‘Принцессе-Королеве’ средневековой Аквитании – избраннице сердца короля Наварры. ‘Принцессой-Королевой’ другой протагонист, жених Антиной, называет и недоступную Пенелопу из “Поэмы о танце”, где древнегреческая царица представлена как предтеча великой современницы – королевы Елизаветы.