Shakespeare. Комментарии к сонету 23
AS an vnperfect actor on the stage, |
As an unperfect actor on the stage, |
♦♦ Сравнение сонетов 22 и 23 показывает, что адресаты у них разные.
1 actor on the stage. – The stage – не только сцена в театре, а любая платформа, арена для представления. ДК
3-4 Неопределенность ‘богатыря’ (some fierce thing … his) имеет свою цель. См. ДК к 53.14. ДК
4 heart – сердце как центр жизненной силы, силы духа (мужества), любви
6 love’s right = 1) right, ‘право’; 2) rite, ‘обряд’. – Обрядную традицию любви развивали в поэзии и воплощали в придворной жизни трубадуры XII в. Традиция так называемой куртуазной (благородной, или рыцарской) любви имела религиозную подоплеку и поддерживалась в некоторых аристократических кругах Европы до начала XVII в. См. Дополнение “The perfect ceremony of love”.
8 burthen = burden
12 that tongue that more hath more expressed = that poet that hath expressed more, and more expressly. ДК
13-14 ДК
14 Ср. эту строку в Q-1609: To heare wit eies belongs to loues fine wiht.
• 12 then • ГК
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ КОММЕНТАРИИ
1 • an unperfect actor on the stage
В пьесе “Бесплодные усилия любви” (LLL 5.2) молоденького актера, который декламирует написанное не им стихотворное признание в любви, сбивают с роли насмешки дам. Подобное свидетельство преданности даме, оглашаемое преимущественно не рыцарем, а его оруженосцем (слугой), входило в средневековый ритуал рыцарского турнира. Двор королевы Елизаветы был последним в истории европейского дворянства, где раз в году, в день восхождения ее на престол (17 ноября), еще проводились такие инсценированные соревнования. Ставились они также в аристократических дворах, где гостила королева с придворными, путешествуя летом по стране.
3 • some fierce thing …
4 • Whose strength … weakens his own heart
♥ Неконкретность ‘богатыря’ (some fierce thing) имеет свою цель: этим сконцентрированным абстрактно-образным способом Поэт передает суть естественного закона сохранения энергии, – в другом месте (“Ричард II”) он описывает его в разных конкретных проявлениях-аналогах:
Gaunt. |
Гонт. |
Очевидно, что в контексте этого сонета – да и целого сонетария – проявлением этого же энергетического закона является сила любви самого Поэта. Сила этого чувства у нашего Поэта больше, чем у другого любящего, хотя тот ‘выразил больше и более выразительно’ (12).
12 • More than that tongue that more hath more expressed
♣ Ср. начальное стихотворение из сборника Филиппа Сидни “Астрофил и Стелла” (‘Звездолюб и Звезда’; ДК к 5.8, 11 и 22.6-7♣):
That she, deare Shee, might take som pleasure of my paine, |
Чтоб милую развлечь изображеньем бед – |
См. персонификацию, начиная со строк 7-8, образов зачатия и Зачинателя, а в 12 строке – родов.
13 • O learn to read what silent love hath writ,
14 • To hear with eyes belongs to love’s fine wit.
Приглашение “учись читать написанное молчаливой любовью” (13) предусматривает овладение особенным умением ‘слышать глазами’ голос любви Поэта в его ‘книгах’ (9, 14). Такое тонкое умение и присуще умной, изысканной в слове любви, которой эти книги как раз добиваются (plead for love and look for recompense, 11). Из ‘книг’ – ‘прорицателей красноречивой груди Поэта’ (9-10; 1.5-12), написанных к тому времени, три нашли непосредственное отражение в сонетах 1-23 – это незавершенная “Орхестра или Поэма о танце”, недавно завершенная поэма “Венера и Адонис” и комедия “Бесплодные усилия любви”.*
* Тeксты пьес тоже называли ‘книгами’-books (9).
Кто умеет слышать глазами голос любви (ибо знает, что это такое), тот в данных произведениях легко идентифицирует объект пылких чувств, о которых повествует сонет 23: это – женщина. Сравнение голоса любви в этих ‘книгах’ с похожим голосом в данных и в ‘женских’ сонетах 127–130 приводит к двум самым выразительным женским образам из “Бесплодных усилий любви” – к черноглазой, гордой и не слишком целомудренной Розалине, в которую влюблен протагонист Бирон, и к умной и благородной ‘Принцессе-Королеве’ средневековой Аквитании – избраннице сердца короля Наварры. ‘Принцессой-Королевой’ другой протагонист, жених Антиной, называет и недоступную Пенелопу из “Поэмы о танце”, где древнегреческая царица представлена как предтеча великой современницы – королевы Елизаветы.